Идеальная Катя - Владимир Дараган

– Вот представь: прямоугольное поле, и ты идешь из угла в угол. А я на мотоцикле по дороге вокруг поля! Кто быстрее доедет?

Я сразу сдаюсь в таких случаях.

Сказка

Сказка про рыбака и рыбку произвела на него огромное впечатление. Когда он увлекся рыбалкой, то отпускал всех пойманных рыб обратно в озеро. Ведь именно так начинались отношения старика с золотой рыбкой.

Художник

На берегу моря стоял художник с мольбертом.

– У вас море красного цвета, – восхитились подошедшие туристы. – Это так трагично, так новаторски!

– Да, – ответил художник. – Я сегодня так вижу.

Туристы не знали, что у художника просто закончилась синяя краска.

Эволюция

– Привет, чо делаешь?

– Ничо, а ты?

– И я ничо!

Шумеры, Египет, Греция, Рим, Возрождение, научно-техническая революция, люди в космосе, Интернет…

Как долог был путь человечества к этому диалогу!

Меня учили

Как-то давно мой приятель учил меня общению с женщинами:

– Если ты виноват, то проси прощения. Если ты прав, то молчи.

Потом он задумался и добавил:

– Самое хреновое то, что ты обычно прав и виноват одновременно.

Амалиноз

Я привез продукты и сел за компьютер. Приехала жена. Вскоре она с виноватыми глазами спустилась ко мне.

– Я половину коробки малины, что ты купил, уже слопала.

– Да ради бога! Для больного человека не жалко.

– А чем я больна?

– У тебя амалиноз. Это когда в организме малины не хватает.

Следы на песке

Я сижу на пляже и смотрю, как по кромке воды идет женщина. На мокром песке появляются ее следы, на них набегает волна и превращает следы в маленькие ямки. Следующая волна разглаживает песок, от следов ничего не остается. Я отчаянно пытаюсь придумать что-то глубоко философское на тему, что наши следы исчезают во времени, но в голову приходят только банальности. Потом меня осеняет мысль, от которой по спине пробегает холодок. Ведь совсем недавно я бы смотрел только на женщину, а сейчас смотрю на мокрый песок, где остаются ее следы.

Мастер

Мастер закончил работу, положил в карман выписанный чек и протянул мне руку. Я пожал ее и поблагодарил за работу. Мастер что-то буркнул и снова протянул руку. Я снова пожал ее и сказал, что работа выполнена великолепно.

– Верни мне авторучку! – сказал мастер и протянул руку в третий раз.

На обрыве

Они вышли из машины и подошли к обрыву. В небе зажигались первые звезды, а внизу, сверкая миллионами огней, лежал огромный город. Хотелось прыгнуть вниз и полететь над лабиринтами желтых улиц, вьющихся между темными крышами.

– Только не говори ничего возвышенного, – попросила она.

– А чего тут говорить? – удивился он. – Видали мы пейзажи и получше.

Исполнение желаний

Огромный дом стоял около обрыва, с которого открывался вид на зеленые холмы и голубые озера.

– Да, тут хорошо, – сказал хозяин. – Душа отдыхает от суеты, свой огород, коты смешные, рыбалка, охота, деньги есть, я уже забыл, как на работу ходить.

– Исполнились все мечты?

– Да, кроме одной – я хочу снова стать дипломником и прийти в нашу лабораторию, где воняет растворителями, гудят приборы, а на полке лежит спальный мешок на случай круглосуточных экспериментов.

Подальше от меня

– Ты меня давно знаешь, попой я крутить умею, везде устроюсь, все налажу, на пустом месте смогу заработать. А вот Леньке надо помочь – он умный, кучу книг прочитал, мысли у него одна гениальнее другой.

– И куда его пристроить?

– Подальше от таких, как я.

Барашек

– Вот я попал! Заказал у фермера барашка. Он мясо нарезал, разложил в пакеты, все упаковал в коробку…

– Нормальный сервис!

– Ага, но он на коробку прицепил фотографию, где он этого барашка на руках держит. Как младенца. Барашек беленький такой, глаза черные…

– И ты не смог есть это мясо?

– Смог, но было грустно.

Что неподалеку?

Однажды мы отправились в поход и вышли к линии электропередачи. Было жарко, вокруг столбов росла высокая и почему-то мокрая трава. Мы плюхнулись в эту траву, стали смотреть в небо и слушать, как гудят провода.

– Однако город близко, – сказал друг, который вырос в селе под Кировым.

– Почему не деревня? – удивился я.

– Так на столбе написано «Осторожно, высокое напряжение». Около деревни бы написали «Не влезай, убьет».

Весна пришла!

Грязные холодные лужи, в них отражается голубое небо и ослепительное солнце. С крыши пятиэтажного дома то и дело падают сосульки, разбиваясь на десятки кусков.

– Весна пришла! – говорит старичок с палкой, опасливо разглядывая оставшиеся сосульки. – Вот только обидно от ее рук помереть!

– Не бойся, дед, – говорит ему мальчуган в расстегнутой куртке. – Эти сосульки зимние, они еще в январе выросли. Так что ты умрешь не от весны.

Почти все дороги ведут в Рим

– На, держи и учи наизусть!

Я протянул другу-биологу тяжелую книгу, на обложке которой были нарисованы знаменитые римские развалины. У него загорелись глаза, и он стал ее листать, забыв о моем присутствии.

– Пойдем, покурим, – очнулся он. – Я знаю около морга уютное местечко, там нас никто не увидит.

– А зачем нам прятаться, да еще у морга? – удивился я.

– Я же занимаюсь раком легких, – объяснил он. – Если меня наши университетские увидят, я буду для них не коллегой, а будущим пациентом.

На улице было серенько, ветрено, накрапывал дождь, но у морга было тихо и уютно.

– Ну, вы уже решили куда ехать? – спросил я, разглядывая большие двери, куда мог заехать небольшой грузовик.

– Жена хочет на Сицилию, – сказал друг-биолог, не переставая листать книгу. – А я хочу в Венецию. Мы решили начать с Рима – это как раз посредине.

Из морга вышел огромный чернокожий в фиолетовой спецовке и резиновых сапогах. Он небрежно закурил и стал внимательно смотреть на нас.

– Будущих клиентов оценивает! – сказал я и выкинул недокуренную сигарету. – Рим, да… туда все дороги ведут. Когда будешь трезвый, залезь на холм Палатин.

…после душных улиц и треска мотороллеров, на холме был рай. Мы шли мимо самшитовых кустов и дышали теплым сухим воздухом. Можжевельник, сосны и еще какие-то игольчатые одурманивали запахом хвои. «Императоры были не дураки, что строили тут дворцы! – подумал я. – Да и Ромул с Ремом тоже ребята не промах. Я бы тоже что-нибудь основал, если бы меня тут бросили и забыли».

Около небольшого каменного дома стояла табличка, сообщавшая, что этому дому 2000 лет. Я переступил через ленточку ограждения и потрогал теплые камни. Камни ничего не говорили, но их тепло было приятно, несмотря на окружающую жару. «Сеньор!» – замахал мне руками маленький итальянец в зеленой куртке. Я вздохнул и полез через ленточку обратно.

– А потом Ватикан! – оторвался друг-биолог от чтения книги.

…швейцарские гвардейцы в своих полосатых штанах и с палками в руках были похожи на клоунов. В огромном соборе было мрачно и душно от десятков туристов, толпившихся около могилы Петра. «А кто докажет, что там именно Петр?» – закралась у меня крамольная мысль. Рядом стоял служитель храма и вытирал лоб белоснежным платком. «Бон джорно, синьор!» – улыбнулся он, перехватив мой взгляд. «Слава Богу, что ты не умеешь читать мысли!» – улыбнулся я в ответ. Служитель вытер нос и стал медленно удаляться в темнеющий коридор.

– Ну, конечно, еще Испанские Ступеньки и их окрестности, – сказал друг-биолог, мечтательно закатив глаза.

…мы подошли к ступенькам поздно ночью. Лестница была освещена, и на ней сидели парочки. Я ожидал громких разговоров, смеха и музыки, но было на удивление тихо. Они смотрели друг на друга, и казалось, что они слушали звуки фонтана, который тихонько булькал в большой лодке. У фонтана тоже было полно народа. Многие сидели на парапете и свешивали ноги в воду, чтобы почувствовать прохладу посреди душной ночи.

– Ну а потом все по фильму «Римские Каникулы» – добавил друг-биолог.

– В Уста Истины будете руки совать?

– Обязательно! Нам бояться нечего!

…до церкви Святой Марии мы еле доплелись. Желающих проверить себя на честность было довольно много, и мы встали в очередь. В сторонке стояла группа японцев. Они о чем-то щебетали и фотографировали всех, кто засовывал руку в пасть каменного чудовища. Существовала легенда, что раньше за стеной стоял специально обученный человек с мечом и отрубал руки, используя для выборки генератор случайных чисел. К счастью, этот любитель помахать мечом давно умер, и проверка на честность у нас прошло без заминки.